Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Надо полагать, в Эдинбурге вас ждет Арина? – спросил я.

– Ты езжай, езжай. – Эдгар усмехнулся. – А я пока объясню, почему ты будешь нам помогать.

– Очень интересно, – сказал я. В груди рос холодок, но показывать страх решительно не хотелось. Хотя… что толку? Вампиры чуют страх инстинктивно. Даже магией трудно укрыться от их восприятия.

– Ты будешь стараться ради дочки, конечно же, – сказал Эдгар. – Ради дочки и ради жены. С Темным этот фокус не сработает, а вот со Светлыми – самое то.

– До моих тебе не добраться.

– Самому – возможно, что и не добраться. Гесер с Завулоном постарались на славу. Я вот насчитал шестерых охранников. А ты про скольких знаешь? Про двух молодых дурачков на лестнице?

Я промолчал.

– Полагаю, их не меньше восьми, а то и двенадцати, – озабоченно сказал Эдгар. – Гадать бесполезно, тут оба старых пердуна решили перестраховаться. Но если рядом с твоим домом случится взрыв… нет, не обычный взрыв, а ядерный… Тут гибнут даже Высшие Иные, Хиросима это наглядно доказала.

– Ты не пойдешь на такое, Эдгар, – сказал я. – Ты Темный, но ведь ты же не психопат. Атомный взрыв в центре Москвы? Ради того, чтобы убить мою жену и дочь? А сколько погибнет людей? А если у кого-то сдадут нервы, это сочтут ядерной атакой, и начнется мировая война?

– Вот! Самое главное, – Эдгар засмеялся, – что даже если Гесер почует неладное и вывезет твоих родных подальше от Москвы, куда-нибудь в уфимский схрон, к примеру, то ситуацию это кардинально не изменит. От твоих действий все равно будет зависеть судьба сотен тысяч, а то и миллионов людей. Неплохой манок для Светлого, а?

– Эдгар, – спросил я. – Что с тобой случилось?

– Ничего. – Эдгар засмеялся нервным, неестественным смехом. – Со мной все в порядке!

– Кого-то потерял, Эдгар?

Вопрос я задал наудачу. Но Эдгар молчал – и я понял, что попал.

Что я наконец-то начал что-то понимать в происходящем.

– Жену, – сказал он наконец. – Аннабель.

– Ты сказал, что был с ней на Крите, – вспомнил я.

– Был. Ровно год назад. Шли от пляжа к отелю, вдоль дороги… Мимо ехал грузовик. Водитель не справился с управлением, сбил ее на скорости восемьдесят километров в час. Я ничего не успел сделать.

– Ты ее любил, – сказал я с удивлением.

– Да. – Эдгар кивнул. – Любил. Я же не Завулон, я умею. Умел.

– Мне очень жаль, – сказал я.

– Спасибо, Антон, – совершенно нормальным тоном произнес Эдгар. – Я знаю, ты говоришь искренне. Но это ничего не меняет… в наших отношениях.

– Зачем ты пошел против всех? Зачем ты привлек людей?

– Людей? Какая разница, как их использовать, Антон? Мы живем за счет их энергии. Почему бы не применять их и как пушечное мясо… А зачем я пошел против всех… тут ты неверно ставишь вопрос. Я вовсе не против. Я – за. Если угодно, то я за всех Иных. Темных и Светлых. Когда мы добьемся своей цели, вы поймете. Даже ты поймешь.

– Мы так не договаривались, – сказал Геннадий.

– Я помню, как мы договаривались, – обрезал Эдгар. – Мы делаем то, что задумали. А потом ты вызываешь Антона на бой. Все правильно, так? Ты ведь сам хотел честного поединка?

– Хотел, – с некоторым сомнением сказал Геннадий.

– Ну, если ты так уверен, что я пойму, – я уже сворачивал на кольцевую, борясь с искушением резко рвануть руль и сбросить машину с эстакады, – то мог бы и рассказать мне, что вы задумали. Вдруг я стану помогать вам добровольно?

– Думал я на эту тему. – Эдгар кивнул. – Даже с самого начала думал, ты из всех Светлых, что я знаю, наиболее вменяемый. Но так случилось, что мы стали работать с Геннадием. А он был резко против. Он тебя не любит, знаешь ли. Ты убил его сына. Из-за тебя развоплотилась его жена. Ну как тебя брать в «Последний Дозор»?

– Очень романтичное название.

– Это Гена, он у нас большой романтик. – Эдгар засмеялся. – Нет, не собирались мы тебя трогать. Месть – штука хорошая, но только если у тебя не осталось ничего, кроме мести… Надо же было Гесеру именно тебя послать в Эдинбург!

– Виктора вы убили, потому что он узнал Геннадия?

– Да, – кивнул Эдгар. – Это был спонтанный ход. Гена занервничал, решил, что появление однокашника Кости не случайно, что за нами следят. Ошиблись, конечно. Зато обнаружили, как открывать барьер на третьем слое. У нас на этот счет точных данных не было.

– Насчет голема на пятом – были?

– О да! – Эдгар засмеялся. – Меня после гибели Аннабель перевели работать в отдел специального хранения. Ну… чтобы успокоиться, пережить свою боль на тихой архивной должности… Ты бы знал, Светлый, чего только нет в спецхране Инквизиции! Я даже не подозревал, что такие вещи возможно создать. Честно тебе скажу, магия за последние сто лет несколько деградировала. Мы избаловались, используя человеческие вещи. А ведь у нас существовали аналоги и телефонам, и машинам, и самолетам… да что там аналоги! Мы могли бы создать цивилизацию, основанную исключительно на магии!

– Вот только мы вырабатываем Силы меньше, чем потребляем, – сказал я. – Мы не можем жить без людей.

– Кстати, я думал на эту тему. – Эдгар оживился. – Можно было бы… эй, ты не сбавляй ход! Иди по левой полосе, там пока чисто… Так вот я думал на эту тему. Самым идеальным обществом мне представляется структура, близкая к средневековой. Люди живут простым, здоровым, незатейливым бытом, работают на природе, занимаются ремеслами и искусствами. Централизованных правительств не надо, вполне хватит феодальной системы, баронов и номинальных королей. А мы, Иные, живем отчасти сами по себе, отчасти среди людей. Не таясь! И все знают о нас. Конечно, даже люди в такой схеме могут бросить вызов магу или вампиру. Пускай! Должен работать механизм естественного отбора, выбраковывая слабых и излишне жестоких Иных. Вот этот мир был бы куда приятнее нынешнего, причем как для Иных, так и для людей. Ты никогда не читал фэнтези?

– Чего?

– Книжки не читал? Всех этих «Властелинов Колец», «Конанов», «Волшебников Земноморья», «Гарри Поттеров»?

– Читал кое-что, – сказал я. – Ну… что-то наивно, а что-то любопытно. Как развлекательная литература вполне сносно даже для нас.

– А среди людей куда популярнее, чем научная фантастика, – уверенно сказал Эдгар. – Вот ведь парадокс – читать про освоение Марса или полеты к звездам, про то, чего люди действительно могут добиться, а мы – никак, людям неинтересно. Зато они мечтают стать магами, кидаться в сражение с большим острым мечом… если бы хоть кто-то из них знал, как выглядят раны от настоящего меча… Что это значит? Что средневековый мир, в котором существует магия, для людей наиболее привлекателен!

– Ну да, – сказал я. – Конечно. Потому что никто не задумывается о прелестях отправления нужды в выгребную яму в двадцатиградусный мороз или амбре, которое эти ямы распространяют в сорокаградусную жару. Потому что герои книжек не страдают насморком, несварением, аппендицитом и малярией, а если уж страдают – то сразу под рукой оказывается Светлый целитель. Потому что все видят себя на королевском троне, в плаще могучего мага или на худой конец в дружине веселого и отважного барона. А никак не на высохшем поле с деревянной мотыгой в руках, глядящим вслед дружине, только что потоптавшей твой жалкий урожай, наполовину принадлежащий веселому отважному барону.

– Это другой вопрос, – миролюбиво сказал Эдгар. – Всюду есть плюсы и минусы. Зато нет рекламы, политиков, адвокатов, генетически модифицированных продуктов…

– Продуктов вообще будет мало, – вставил я.

– …детей, родившихся уродами из-за загрязнения окружающей среды…

– Тебе пора в «Гринпис». Зато полно будет детей, которых сглазили во чреве матери. И еще больше самых обычных детей, умирающих в родах из-за неправильного предлежания и отсутствия лекарств. Эдгар, вы что, задумали опрокинуть мир в Средневековье?

Эдгар вздохнул:

– Да нет, Антон. Это очень, очень маловероятный исход. Могу сказать честно, я на него надеюсь. Но шансов не много.

– Я очень серьезно думаю о том, чтобы дернуть руль и врезаться в столб, – сказал я. – Видишь, впереди над кольцевой пешеходный переход? У него такие соблазнительные бетонные опоры…

– Нам не повредит, – ответил Эдгар. – Да и тебе, полагаю. Машина у тебя хорошая, подушки безопасности, ремни… есть шанс выжить. Не глупи. Хочешь покончить с собой – поколдуй немного.

– Что ты откопал в архивах? На что надеешься?

– Не говори ему, – мрачно сказал Геннадий. И, похоже, эти слова подействовали прямо противоположным образом. Все-таки Эдгар был изначально Темным, привыкшим смотреть на вампиров с брезгливым презрением. Даже к союзникам.

– Инквизиция всегда с большим вниманием относилась к артефактам, находящимся вне ее досягаемости, – сказал Эдгар. – Артефактам, созданным Мерлином, уделялось особое внимание… по вполне понятным причинам. О Венце Всего было известно немного. Только то, что он находится в Шотландии и является потенциально одним из самых сильных магических предметов. Если не сильнейшим. Но считалось, что данных по Венцу нет никаких. К счастью, несколько лет назад началась полная каталогизация и компьютеризация архивов. В числе прочего были переведены в электронную форму результаты средневековых допросов ведьм, всеми забытые отчеты агентов и ученых. Я искал все, что связано с Мерлином, и обнаружил несколько строчек, о которых давным-давно забыли. Одна из Светлых волшебниц тринадцатого века, первоуровневая… данные попали к ней, скажем так, не в силу ее ранга… Волшебницу допрашивали по поводу одной заварушки в Глазго, тогда это был мелкий провинциальный городок. И вот в ходе допросов она упомянула про «последний артефакт, созданный Мерлином». У нее уточнили, что делает этот артефакт. И она ответила, если переводить буквально: «Венец – это то, о чем мечтают ушедшие от нас Иные, то, чего они ждут в сумраке, то, что принесет им счастье, вернет им свободу…» Тогда ее словам не придали значения, и они на долгие века остались в архивах. Пока лист пергамента не положили на сканер, а я не задал поиск по слову «Мерлин».